Кому-то Маша говорила,
Что он любил ее не так,
Но мальчик тоже не дурак,
В ней что-то искреннее было,
И не в словах, а лишь в глазах.
Светило солнце, было лето,
Никто не знал, столкнулись как,
Но в ней светило много света,
А он устал, что всюду мрак.
Ее распахнутые счастьем
На мир зеленые глаза,
Ему казались в его власти,
Когда он с нею небеса.
Улыбок хоровод счастливых
Лился с ее открытых губ,
С познаньем знаков молчаливых,
Он с ней ни разу не был груб.
Блестело море за спиною,
Она порой была бледна,
И он не понял, что виною,
И чья была во всем вина.
Она болела очень сильно,
Никто не знал, она одна,
И медицина там бессильна,
Во всем Создателя вина.
И таять ей судьба велела,
День ото дня вбирая боль,
Она болезни не хотела,
Но это жизненная роль.
Ее сгибало на две части,
Трясло от судорог ее,
Но все же улабалась, счастье,
Дарила всем она свое.
Он что-то в ней не то заметил,
Кивали молча доктора,
Ее он не такою встретил,
Она была СОВСЕМ не та!!!
Но лишь улыбка не исчезла,
Но что-то резало глаза,
Круги под взглядом, ложь исчезла,
И вместе радости слеза.
Она ходила чуть вздыхая,
Немного наклоняясь вниз,
Все говорили бы, не зная,
Что это роль ее на бисс.
На уговоры и упреки,
Смеялась из последних сил,
Под взглядом у нее подтеки,
Он очень с ней побыть просил.
Когда в последний раз увидел,
Он слез не смог своих сдержать,
Он сам себя возненавидел,
Что он не мог ее понять.
Она все так же улыбалась,
Все та же искренность в глазах,
Но Маши больше не осталось,
Он стал держать ее в руках.
Склоняясь ниже, он молился,
Скрывая пальцы в волосах,
Чтоб это все ему приснилось,
В бесчеловечных, грустных снах.
Но он увидел, как в тумане,
Ее красивые глаза,
Чуть спрятал слезы в сарафане,
Но руку подняла она.
Щеки коснулась и вздохнула,
Шепча бессмысленно слова,
Она, как птица упорхнула,
Хватая молча рукава.
Он был потерян, так нелепо,
Впервые в жизни он не знал,
Как дальше быть, как жить без света,
И камни в море он бросал.
Он вспомнил, как сказала Маша,
Без слез, но с влагою в глазах,
Что жизнь несется в бездну наша,
Она испытывает страх.
И он не видя больше моря,
Осел на солнечный песок,
Летали чайки на просторе,
А он любил, как только мог!!!